Как в Казахстане обстоят дела с племенным коневодством, есть ли условия для производства породистых скакунов и почему при огромном бизнес-потенциале в Алматы умирает ипподром – об этом в интервью корреспонденту Inbusiness.kz рассказал руководитель Республиканской палаты по заводским породам лошадей Талгат Жайсанбаев.
Для справки: палата занимается учетом и паспортизацией заводских лошадей. Одна из форм отбора лошади в завод, то есть в производство, для верховых пород – это племенные испытания, которые включают в себя прежде всего испытания на дорожках ипподрома. Другими словами, лошади, которые здесь показали наилучший результат, получают возможность для продолжения рода. Именно поэтому нашему герою небезразлична судьба алматинского ипподрома и республиканская палата – первая, кто заинтересован в проведении скачек как испытаний для отбора лучших племенных лошадей.
Талгат, сразу хочу выразить надежду, что Вы, наконец, дадите нам четкое понимание, что в скором времени ждет алматинский ипподром и как он живет сегодня. Алматинцам не раз обещали, что совсем скоро ипподром станет центром самых зрелищных мероприятий, здесь будут прогуливаться дамы в шляпах, а мужчины будут азартно наблюдать за своими питомцами. Как далеки мы сегодня от этого сюжета из кино?
Мы занимаемся племенными испытаниями лошадей. Для лошадей понятие комфорта значительно отличается от того, какой смысл в эти слова вкладывают люди. Лошади племенной, культурной нужны теплый денник, подстилка и сбалансированное кормление. Также эта лошадь нуждается в регулярной тренировке. Для этого ей нужна скаковая тренировочная дорожка, сделанная по стандартам.
Мы, как общественная организация, являемся соорганизатором совместно с алматинским ипподромом скачек на базе ипподрома. Мы мечтаем и в то же время проводим работу по улучшению инфраструктуры, исходя прежде всего из комфорта для лошадей и обеспечения полноты проведения испытаний. Конечно, нам, мне в частности, тоже очень хочется, чтобы ипподром стал местом проведения приятного досуга для горожан.
Мы готовили множество проектов для владельцев ипподрома, для отдельных частных лиц, которые намеревались выкупить этот объект и провести его реконструкцию. Мы готовили расчеты, которые и сейчас есть у меня на руках, чтобы ипподром мог стать доходным объектом при рассмотрении его как бизнеса, а не как участок, на котором можно возвести очередной жилой комплекс.
Что касается нынешнего руководства ипподрома, владелец не делает секрета из того, что когда-то он приобретал этот участок площадью 40 га под строительство жилого микрорайона. Только благодаря общественности, их выступлениям в СМИ планы по ликвидации ипподрома не были реализованы. Для текущего владельца это обуза. Ипподром развивать они не хотят, а на все наши пожелания провести какую-либо реконструкцию ответ один – покупайте и развивайте! Цену предложения называть не буду, но знаю, как человек, занимающийся скачками, что индустрия скачек во всем мире очень доходна.
Так, только мировой оборот тотализатора в 2018 году составил 115 млрд евро. Поэтому о каких шляпках и прочих атрибутах дольче вита речь? Нам бы выжить, мы рады тому, что есть в составе команды владельцев люди, болеющие душой за конное дело, и с кем у нас есть возможность сегодня работать над тем, чтобы не прерывать цикл скачек.
А что сегодня представляет из себя алматинский ипподром? Сколько сотрудников здесь трудятся, какие работы проводятся, какие мероприятия? В этом году ипподрому исполнилось 90 лет. Это старейшее спортивное сооружение в Казахстане. Как мы встретили эту юбилейную дату?
Сказать честно, не только пандемия нарушила все планы. В преддверии этого года мы понимали, что при существующем состоянии ипподрома просто стыдно заявлять о его юбилее. Каждый вид спорта в стране развивается, посмотрите на Центральный стадион – каждый год там проводят ремонт: освещение, крыша над трибунами, поле великолепное. И взгляните после этого на ипподром. Он просто доживает свое: все, что возводилось еще в начале 1980-х годов на всесоюзные соревнования конников, сегодня разрушается. Этими остатками былого величия мы и пользуемся сейчас.
В стране номадов конный спорт и все, что связано с ним, в наихудшем положении. Такое ощущение, что мы только умеем лошадей есть, а то, что лошадь была другом, боевым соратником наших предков тысячи лет, мы попросту забыли. А ведь человек отказался от езды верхом всего 60-70 лет назад. Вот так быстро мы забываем историю своей страны. Да и сами себя спросите: а я, казах (казашка) – сын (дочь) гордого казахского народа, умею держаться на коне? 9 из 10 горожан ответят «нет».
Еще раз об инфраструктуре: когда- то, 40 лет назад, территория ипподрома достигала 60 и более гектаров. Посмотрите, сегодня на наших глазах идет тихая ликвидация ипподрома – от него отрезают потихоньку лакомые куски: то склад, то еще что-то. Два-три года назад по улице Жансугурова поставили временно бассейн, сегодня уже там кто-то дал разрешение, и строят капитальное здание. Ниже строят автомойку. Так что зря конная общественность выступала, все равно объект таким образом уничтожат. Не мытьем, так катаньем.
Теперь о мероприятиях. Проводим, как можем, полноценный скаковой сезон. Несмотря на пандемию, на этот год планы провести восемь-девять скаковых дней. Стараемся поддержать юных конников. Каждый год для них проводим старты. В прошлом году провели четыре старта, в которых приняли участие в общей сложности более 16 детей. В этом году надеемся провести два старта по новой дисциплине – рабочая выездка. Все это дело построено на энтузиазме организаторов и участников.
Поговорим о лошадях. Всегда было интересно, как работает эта схема – коневладелец-лошадь-ипподром. Есть ли у ипподрома свои скакуны? И здесь же вопрос – сколько стоит содержание одного скакуна? Что в принципе предполагает уход за породистой лошадью?
В скаковой сезон на ипподроме находятся около 200 лошадей – участников сезона. Все они в частном владении. Коневладельцы оплачивают аренду денника – стойла лошади – в кассу ипподрома. Корма, подстилки, оплата персоналу – все это на плечах владельца. Ипподром не имеет своих лошадей, это общемировая практика, а выступает только в качестве организатора скачек.
Расходы по содержанию одной лошади индивидуальны, зависят от того, куда готовится лошадь, когда у нее старты. В базе расходы небольшие. Жизненный минимум для лошади – 300 кг сена, 200 кг овса в месяц. Витамины по сезону или перед скачками. Амуниция также абсолютно разная. Минимальная стоимость содержания одной лошади при закупе кормов по рыночным ценам – 80 000-100 000 тенге. Но в мировой практике лошадей держат в основном фермеры на своей кормовой базе. Поэтому для них расходы по содержанию одной-двух скаковых лошадей нечувствительны, ведь они держат сотни КРС, к примеру.
Давайте поговорим об ипподроме прежде всего как о бизнес-объекте. На чем он зарабатывает сегодня, кроме оплаты за аренду стойла? Если это скачки, то давайте поймем, насколько это выгодное дело. Кто и как сегодня формирует призовые?
Как я сказал, организация скачек – это чистый энтузиазм. Доходов от этого никаких. Во всем мире скачки финансово интересны букмекерам и «тотошнику» (участник розыгрыша приза в тотализатор. – Прим. ред.), они принимают ставки на скачки, получают прибыль. В той же Англии оборот от ставок составляет 15 млрд фунтов в год! 50% призовых сумм скачек дают букмекеры, будучи заинтересованными в сохранении коммерчески выгодного для них события. Остальные 50% – это средства крупных участников конной индустрии, конных заводов, аукционов и прочего.
Мы находимся в поиске инвестора, который тоже захочет построить в Казахстане коммерческую индустрию скачек наподобие английской. Много лет ипподром позиционировался как социальный объект исторического значения. Какое внимание сегодня уделяется со стороны местных властей, администрации? И нужно ли оно – это внимание и поддержка акимата? Алматинский акимат на протяжении последних пяти лет помогает нам проводить скачки, активно финансирует скачки для лошадей, рожденных в Казахстане.
Благодаря этому мы видим, как начали появляться конефермы вокруг Алматы, которые начали выращивать скакунов. А это создает новые рабочие места на селе. За это мы выражаем от имени конной общественности большую благодарность акимату Алматы, лично акиму и управлению спорта г. Алматы.
Как конная общественность пережила пандемию? Что происходило на ипподроме в эти месяцы? Как Вы оцениваете потери от карантинных ограничений?
Потери большие, мы существенно сократили количество стартов, а значит, большое поголовье в этом году осталось недоиспытанным. Мы не провели намеченные детские турниры. Более точно потери можно будет посчитать к концу года. А также, думаю, мы увидим некоторое снижение поголовья в следующем году – это все результаты пандемии.
Сейчас многие предприниматели, подстраиваясь под реалии, переориентируют свой бизнес, ищут новые пути для развития. Мне кажется, ипподром – это настоящее раздолье для бизнес-идей…
Спасение для ипподрома – это смена владельца или смена отношения владельца к ипподрому. Без развития инфраструктуры, без глубокой реконструкции, без увеличения числа событий не следует ждать изменений. Не надо питать себя иллюзиями. Такими темпами мы еще лет 10-15 будем «добивать» остатки советской инфраструктуры.
И снова предлагаю поговорить о лошадях. Какие скакуны сегодня в цене? Как у нас обстоят дела с отечественным конепроизводством? Есть ли спрос на казахстанских лошадей? Если мы говорим о заграничных – какие страны сегодня в этом хорошо продвинулись?
Хорошая лошадь не имеет цены на самом деле. Говорят, за жеребца по кличке Франкел его нынешнему владельцу, принцу Халиду Абдулалаху, японцы предлагали 200 млн евро. Принц коня не продал. Я его понимаю. 200 млн, пусть даже евро, есть у многих, но только у него есть Франкел. На сегодня он один из успешных производителей в мире. Случка с ним составляет 175 тыс. фунтов, в год он кроет 125-150 кобыл. Заказы на него расписаны на много лет вперед. Иногда любовь и привязанность финансово окупаемы. А вообще, англичане на аукционах начинают продажи любой лошади со стартовых 800 гиней (около 460 тыс. тенге) и при этом говорят: цена любой лошади – это цена мяса, за остальные деньги вы покупаете надежды!
Как я говорил, благодаря поддержке акимата Алматы мы на протяжении последних лет сделали упор на финансирование и поддержку скачек для лошадей, рожденных в Казахстане. Благодаря этому на сегодня наблюдается устойчивая тенденция увеличения поголовья казахстанских лошадей и улучшения их качества. Благодаря устойчивому финансированию у наших отечественных лошадей появились свои скачки, а значит, появляется и спрос на лошадей казахстанской селекции. Излишне говорить, что покупатель меньше вывозит денег из страны, а оставляет их здесь, финансирует отечественную конную отрасль, а через это казахстанское село.
Много вопросов по-прежнему к кадрам в этой сфере. По моим наблюдениям, конные школы у нас активно открываются, но хороших жокеев все равно мало. Как, по-Вашему, нужно решать эту проблему?
Неправильно. Ничего нигде не открывается. Кадры были профессиональные в этой стране, но они в силу естественных биологических причин уходят, или умирают. Молодежь в подавляющем большинстве безграмотная, хотя и талантливая. Все, кто более или менее хорошо сидят верхом или показали хоть малейший результат, стараются уехать в Восточную Европу или на худой конец в Россию, так как не видят перспектив развития конной индустрии в нашей стране.
В Казахстане нет ни одного вуза или даже ссуза, выпускающего по специальности «коневодство». Животноводы есть, зоотехники есть, то есть это все продуктивники, а коневодов в этой стране нет. Даже в России, в Российском государственном аграрном университете им. К. А. Тимирязева, есть специальность «коневодство», а у нас только мясников выпускают. Позволю сравнить – разница между мясником и коневодом как между патологоанатомом и физкультурником.
Ипподром – главный атрибут конного спорта, Вы о нем уже обмолвились. Неужели сегодня совсем ничего не делается для его популяризации? И с чем это связано?
Скачки, конные дисциплины – это интересная, важная часть сельскохозяйственной отрасли любой страны. Позволю себе цифры. В Англии в 2017 году государство выделило в виде субсидий на конематок – племенных, не мясных, на обучение персонала 62 млн фунтов налоговых преференций. В этом же 2017 году отрасль дала в виде налогов в бюджет 340 млн фунтов. Общий оборот конной отрасли составил 3 млрд фунтов. В конной отрасли Англии задействовано 60 тыс. человек. Вот такие показатели. Конные дисциплины, и скачки в частности, находятся в ведении министерств сельского хозяйства.
А у нас? Дотаций коневоды не получают, льгот ноль. Когда-то была госпрограмма «Тулпар» при минсельхозе, направленная на дотирование мясного коневодства, да и та уже свернута. Единственная культурная порода Казахстана – костанайская верховая лошадь почти уничтожена. Мы бьем тревогу по этому поводу на всех уровнях, но на нас смотрят как на умалишенных. Зато министерство сельского хозяйства дотирует свиноводство в Казахстане. Флагман скачек – ипподром Алматы – в руках частника, который спит и видит, как здесь построить микрорайон. Вот такой интерес наших властей…
Источник: inbusiness.kz
Автор — Мадина Ерик